Проекты

Лидеры корпоративной благо­твори­тель­ности

Проект 2016 // Результаты исследования 2016

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ «ЛИДЕРЫ КОРПОРАТИВНОЙ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ 2016»
Александра Болдырева
Ирина Ефремова-Гарт
Павел Попов

Исследование по итогам проекта «Лидеры корпоративной благо­твори­тель­ности» традиционно посвящено социальной деятельности крупного бизнеса за предшествующий год. Таким образом, в фокусе внимания был непростой 2015-ый, когда экономика заставила с особой осторожностью говорить о текущей ситуации в секторе, а для ряда компаний встал серьёзный вопрос о сохранении социальных проектов в прежнем объёме.
Прошёл год. Эмоции несколько стихли и стало понятно, что процесс адаптации к новым реалиям начался. Первым таким маркером для организаторов проекта стало количество участников, так как любой конкурс чувствителен к изменениям. Несмотря на то, что увеличения числа участников не произошло, в целом можно говорить о стабильном интересе со стороны бизнеса. В исследовании приняли участие 60 компаний, занимающихся благо­твори­тель­ностью в нашей стране, восемь из которых попробовали свои силы впервые.
Вместе с тем, год подарил и несколько заметных рекордов, в первую очередь, касающихся цифр: самый крупный за историю проекта благо­твори­тель­ный бюджет компании-участника, самая большая сумма собранных пожертвований. Были зафиксированы и изменения в сторону роста профессионализации сектора. Какими были эти изменения?

Портрет участников 2016 года

Среди участников проекта наиболее широко был представлен сектор услуг (24 ). Большая его часть  российские компании (19), работающие, как правило, на всей территории страны (13). Промышленно-сырьевой сектор был представлен 21 компанией, в основном российского бизнеса (17), локализующей свою деятельность на территории либо отдельного региона страны (7), либо работающей сразу на территории нескольких государств (7). Сектор товаров повседневного спроса (FCMG) был представлен 13 компаниями, подавляющее большинство из которых  международные, ведущие бизнес, как правило, на всей территории России (10). В исследовании участвовали два крупных российских многоотраслевых холдинга, осуществляющих деятельность на территории нескольких государств.
По отраслевому признаку среди участников проекта наиболее широко были представлены горнодобывающие и металлургические компании (12), финансовые организации (10), представители торговли (7) и пищевой промышленности (6).

График 1. Отраслевой состав участников проекта

screen-shot-12-27-16-at-04-37-pm

Две трети опрошенных представляли российский бизнес, треть  международный, представленный, как правило, российскими юридическими лицами с участием иностранного капитала (19). Отечественный бизнес также в трети случаев был представлен российскими юридическими лицами с иностранным участием (12).
Наиболее широко в исследовании были отражены российские компании, работающие в сфере услуг (19) и промышленно-сырьевом секторе (17), а также международный бизнес, специализирующийся на производстве товаров повседневного спроса (12).

График 2. Представители российского и международного бизнеса в разрезе по секторам экономики

screen-shot-12-27-16-at-04-37-pm-001

Участники проекта в совокупности создают в отечественной экономике более 1,3 млн. рабочих мест. Величина штата опрошенных компаний варьируется в широких пределах: от 80 сотрудников до 155 тысяч. При этом у четверти участвовавших в исследовании компаний число сотрудников не превышает 3 тыс. чел., у половины  6 тыс., штат четверти организаций более 22,5 тыс. работников. Только у 10% респондентов количество сотрудников превышает 50 тыс. человек.

График 3. Величина штата компании

screen-shot-12-27-16-at-04-37-pm-002

Данные о денежном обороте участников проекта за 2015 г. раскрыло более 80% опрошенных. Совокупная заявленная выручка этих компаний составила 7,5 трлн руб. Средняя выручка  более 65 млрд рублей. Выручка всех участников исследования в разы превосходила нижний порог скрининга респондентов, определённый методикой исследования (100 млн руб.), располагаясь в широких пределах от 2,3 до 808,8 млрд рублей.

Таблица 1. Общая выручка компании за 2015 г.

screen-shot-12-27-16-at-04-37-pm-003

График 4. Общая выручка компании в 2015 г.

screen-shot-12-27-16-at-04-37-pm-004

Более половины участников проекта работают на всей территории Российской Федерации. Четверть респондентов осуществляют деятельность на территории нескольких государств. При этом наиболее часто деятельность компаний затрагивает Московский регион, Санкт-Петербург и область, Свердловскую, Челябинскую области, Ямало-Ненецкий автономный округ.

Исследование продемонстрировало равномерное территориальное распределение социальной активности бизнеса. Половина участников исследования распространяет благо­твори­тель­ную поддержку менее чем на 50% федеральных округов, остальные компании – на большую территорию. Каждая пятая компания работает со всеми регионами страны и только семь компаний фокусируются на одном федеральном округе.
География благо­твори­тель­ной поддержки не претерпела существенных изменений по сравнению с прошлым годом. В фокусе внимания участников проекта наиболее часто оказывались благополучатели из Центральной России, Урала и Поволжья. По сравнению с прошлым годом несколько снизилась доля компаний, оказывающих поддержку в Южном округе, в то время как внимание к находящемуся на последней строчке Северо-Кавказскому региону, напротив, возросло.

Разница в количестве компаний, реализующих благо­твори­тель­ные программы в наиболее и наименее популярных из федеральных округов, по сравнению с прошлым годом снизилась на 15% и можно осторожно говорить о том, что имеющийся дисбаланс уровня поддержки различных территорий страны постепенно сглаживается. В то же время в 2015 г. 20% компаний продолжали исключать Северо-Кавказский, Дальневосточный и Южный федеральный округа из ареала благо­твори­тель­ной деятельности, то есть работали по всем регионам страны за исключением одной, двух или трёх из вышеозначенных территорий.

График 5. География благо­твори­тель­ной поддержки

screen-shot-12-27-16-at-04-38-pm

Стратегии корпоративной фи­лан­тропии

Подавляющее большинство участников проекта придерживались сформулированной политики ведения благо­твори­тель­ной деятельности. Только два респондента из 60 ответили на этот вопрос отрицательно.
Как и в прошлом году, в качестве корпоративного акта, регламентирующего деятельность компании в области фи­лан­тропии и социальных инвестиций, чаще всего упоминалась политика по благо­твори­тель­ности (23). В то же время стали чаще применяться такие документы, как политика или стратегия устойчивого развития (21), положение о благо­твори­тель­ной деятельности (17), социальная политика (17), план реализации благо­твори­тель­ной деятельности (20) и документы корпоративного благо­твори­тель­ного фонда (18). Вместе с тем снизилось количество указаний на положение о благо­твори­тель­ной программе (8). Внутренние документы как носитель благо­твори­тель­ной стратегии перестали быть абсолютным лидером упоминаний, что говорит о стремлении компаний к большей прозрачности.

График 6. Формы документирования стратегии корпоративной благо­твори­тель­ности

screen-shot-12-27-16-at-04-38-pm-001

Интересно, что российские и международные компании используют разные наборы документов, регулирующих социальную деятельность. Представители международного бизнеса в большинстве случаев формализуют благо­твори­тель­ную стратегию в форме политики устойчивого развития. Этот вариант ответа отметили 75% иностранных компаний, в то время как отечественный бизнес упоминает о нём лишь в 13% случаев. Также среди зарубежных коллег более популярны политика по благо­твори­тель­ности, план реализации благо­твори­тель­ной деятельности, регламент оказания благо­твори­тель­ной поддержки, документы благо­твори­тель­ного фонда и внутренние документы компании. В свою очередь отечественный бизнес чаще ссылается на положения о благо­твори­тель­ной деятельности и благо­твори­тель­ной программе.

График 7. Сравнение форм документирования благо­твори­тель­ной стратегии
у российских и международных компаний

screen-shot-12-27-16-at-04-38-pm-002

Крупнейшие корпорации (> 180 млрд руб. ) в равной степени активно использовали все виды документов, при этом они значительно чаще других сегментов применяли комплексы документов разного уровня. Более половины компаний с годовой выручкой от 60 до 180 млрд руб. использовали политику по благо­твори­тель­ности. Это единственный документ, который они применяли чаще представителей других сегментов. При этом не нашлось ни одного относящегося к данному кластеру опрошенного, который бы использовал в своей деятельности социальный кодекс. Участники исследования с выручкой от 30 до 60 млрд руб. реже, по сравнению с более крупными компаниями, использовали социальную политику, положение о благо­твори­тель­ной программе, план реализации благо­твори­тель­ной деятельности и регламент оказания благо­твори­тель­ной поддержки. Организации с выручкой менее 30 млрд руб. сравнительно часто применяли план реализации благо­твори­тель­ной деятельности и внутренние документы.

Анализ отраслевого среза показал, что в секторе FCMG чаще других использовалась стратегия устойчивого развития (61%) и политика по благо­твори­тель­ности (54%), в то время как положение о благо­твори­тель­ности, социальный кодекс и регламент оказания благо­твори­тель­ной поддержки не находили своего применения. Предприятия промышленного сектора чаще других применяли положение о благо­твори­тель­ной деятельности (43%) и документы корпоративного благо­твори­тель­ного фонда (38%), существенно реже других секторов  политику устойчивого развития. Компании сектора услуг достаточно часто использовали различные документы за исключением социального кодекса.

Следует отметить, что только у трети опрошенных стратегия благо­твори­тель­ности была сформулирована в единственном документе, практически у 40%  в двух-трёх. Чуть более четверти компаний использовали свыше трёх документов. У каждого пятого участника проекта встречалось сочетание стратегии устойчивого развития и политики по благо­твори­тель­ности, у каждого третьего  в равной степени социальной политики, либо политики по благо­твори­тель­ности с планом реализации благо­твори­тель­ной деятельности.

Направления реализации корпоративных благо­твори­тель­ных программ

Распределение благо­твори­тель­ной поддержки по направлениям по сравнению с предыдущим годом не претерпело существенных изменений. В фокусе внимания компаний оставались образование, социальная защита и развитие местных сообществ. Более половины участников проекта также направляли помощь на экологические программы, культуру, медицину и спорт. В этом году ряд участников в качестве отдельных областей указали поддержку социального предпринимательства (4), патриотического воспитания молодёжи (4) и помощь коренным малочисленным народам Севера (3).

График 8. Направления корпоративной благо­твори­тель­ности

screen-shot-12-27-16-at-04-38-pm-003

Почти половина участников проекта оказывали поддержку одновременно 5  7 направлениям, четверть фокусировались на 2  4 областях, каждый пятый (13) распределял внимание на 8  9 векторов. Концентрацию усилий только на одном направлении отметил лишь один участник исследования.
Сочетания направлений социальных инвестиций у компаний, как правило, не повторялись. Можно выделить только одну значимую группу респондентов (10%) со схожим широким ареалом поддержки, включающим в себя программы в области здравоохранения, образования, культуры, спорта, экологии и социальной защиты, а также помощь местным сообществам.

Представители как российского, так и международного бизнеса в равной степени активно работали практически во всех рассматриваемых областях. Заметным отличием характеризовались лишь программы духовно-религиозной направленности, находившиеся в фокусе внимания исключительно отечественного бизнеса. Кроме них российские компании чаще инвестировали в здравоохранение, спорт, науку, культуру и социальную защиту, международные  в сферу экологии и местные сообщества.

Анализ по секторам экономики демонстрирует фокусировку производителей товаров повседневного спроса на образовании, экологии, социальной защите и развитии местных сообществ. Компании сектора услуг были также активны в первых трёх направлениях, а кроме этого  в областях медицины и спорта. Предприятия промышленно-сырьевого сектора являлись эксклюзивными донорами проектов духовно-религиозной тематики и активно поддерживали программы в сферах образования, экологии, культуры и искусства.

Формы организации корпоративной фи­лан­тропии

Как и в предыдущем году, наиболее часто используемыми формами реализации благо­твори­тель­ной деятельности стали собственная программа (52) и партнёрские проекты (48). Работа с обращениями (43), в 2014 г. показавшая после понижательной тенденции неожиданный рост, прочно зафиксировалась на третьей позиции.
Следует отметить, что лишь четверо из 60 опрошенных использовали единственную форму организации корпоративной фи­лан­тропии. При этом только в одном случае она представляла собой собственную программу, в оставшихся трёх  присоединение к программам некоммерческих организаций. Подавляющее большинство (46) применяли в своей деятельности комплекс, состоящий из трёх или четырёх форм. Ни собственная, ни партнёрская программы практически не использовались компаниями в отдельности, но либо в сочетании с третьей формой: работой с обращениями (12), участием в программах НКО (6), либо в сочетании всех четырёх форм одновременно (23).

График 9. Формы организации корпоративной фи­лан­тропии

screen-shot-12-27-16-at-04-45-pm

Как и в прошлом году, участники исследования активно привлекали временной и финансовый ресурс собственного персонала  волонтёрские программы оставались лидером среди рассматриваемых элементов благо­твори­тель­ной деятельности (55). За ними следовали сборы частных пожертвований сотрудников (48), частота проведения которых по сравнению с прошлым годом ожидаемо увеличилась на 5%. Во время мониторинга, проводившегося на протяжении всего прошлого года , многие компании неоднократно отмечали эти два инструмента в качестве способов сохранения существующих долгосрочных программ.
Нередко респонденты предлагали собственные формулировки элементов благо­твори­тель­ных программ, не учтённые анкетой. Среди них наиболее часто упоминались социальное партнёрство (4) и поддержка инфраструктурных, в т.ч. образовательных проектов (3). Как правило, участники исследования использовали набор из трёх-четырёх инструментов (41), редко только один или одновременно все перечисленные (1). Из трёх компаний, внедривших в свою деятельность единственный элемент, две развивали корпоративное волонтёрство, третья  социально ориентированный маркетинг.

Почти 80% опрошенных одновременно применяли в своей практике волонтёрство и сбор пожертвований сотрудников. Только для пяти из них они были единственными из используемых подходов. Значительно чаще они сочетались с предоставлением бесплатных товаров или услуг (36), социально ориентированным маркетингом (19), реже  с социальным предпринимательством (8).

График 10. Элементы реализации корпоративной фи­лан­тропии

screen-shot-12-27-16-at-04-46-pm

Интересно, что представители российского бизнеса на треть чаще распределяли поддержку по обращениям благополучателей, использовали инструменты сбора частных пожертвований персонала и предоставления бесплатных товаров (услуг), в то время как международные компании активнее применяли программы корпоративного волонтёрства (все опрошенные представители международного бизнеса имели собственные волонтёрские программы).

Предприятия промышленно-сырьевого сектора в два раза чаще использовали в своей деятельности работу с обращениями, нежели компании сферы услуг и на 30% чаще производителей товаров повседневного спроса. Кроме этого они существенно реже сотрудничали с крупными федеральными НКО. Во многом это обусловлено высокой связью производств с регионами присутствия и вытекающим из этого приоритетом поддержки местных сообществ. Также сказывается тот факт, что далеко не во всех регионах достаточно развита инфраструктура некоммерческого сектора и бизнес вынужден брать на себя функцию ресурсного центра.
Ожидаемо, что промышленно-сырьевые компании, являясь, как правило, представителями B2B-сектора, редко использовали социально ориентированный маркетинг. Следует также отметить сравнительно низкую, по сравнению с другими секторами, частоту использования производителями товаров повседневного спроса инструмента сборов частных пожертвований сотрудников.

Крупнейшие корпорации (> 190 млрд руб.) чаще сотрудничали с крупными федеральными НКО и, в силу специфики бизнеса, реже других компаний предоставляли бесплатные товары или услуги. Среди участников проекта не было ни одной компании, с выручкой от 60 до 190 млрд руб., в практике которой отсутствовали бы собственная благо­твори­тель­ная программа или инструмент корпоративного волонтёрства.
В нынешнем исследовании впервые был задан вопрос об использовании компаниями в своей деятельности грантовых конкурсов. В целом этот инструмент применяло более 40% участников проекта, причём представители международного бизнеса пользовались им несколько чаще своих российских коллег (43% и 33% соответственно). Компании сектора услуг применяли конкурсные процедуры вдвое реже, нежели промышленно-сырьевые и производители товаров повседневного спроса, а крупнейшие корпорации  в два раза чаще компаний с меньшим годовым объёмом выручки.

Управление корпоративной благо­твори­тель­ностью

По сравнению с прошлым годом произошло усложнение структуры управления корпоративной фи­лан­тропией, увеличилось число её фигурантов. Количество компаний, имеющих в своей корпоративной структуре только один управляющий субъект, сократилось на 12%, два  на 7%. При этом на 17% выросло число организаций, использующих систему из трёх органов управления. Один из участников проекта отметил, что в его компании функционирует комплекс из четырёх центров, ответственных за координацию благо­твори­тель­ной деятельности. Вместе с тем у каждого пятого из опрошенных управлением благо­твори­тель­ностью занималось лишь одно специализированное подразделение, а у каждого десятого  координация социальных проектов являлась лишь частью функционала отдельного сотрудника.

График 11. Количество органов управления благо­твори­тель­ной деятельностью у одной компании

screen-shot-12-27-16-at-04-46-pm-001

Исследование продолжает фиксировать углубление профессионализации корпоративной фи­лан­тропии, выраженное в положительной динамике всех типов управления. По сравнению с предыдущим периодом число специализированных структурных подразделений возросло на 17%, корпоративных благо­твори­тель­ных фондов  на 9%.

В последние несколько лет была ярко выражена тенденция по сокращению числа компаний, в которых курирование благо­твори­тель­ных программ входило в полные, либо частичные обязанности отдельного специалиста. Она была связана с разрастанием функционала и замещением профильных сотрудников соответствующим структурным подразделением. Исследование этого года продемонстрировало возвращение к росту числа работников, полностью или частично занятых в корпоративной фи­лан­тропии, но при этом не входящих в специализированные управления, департаменты или отделы. Они представляют новый класс специалистов, работающих на фоне и во взаимодействии с уже существующими профильными подразделениями по вопросам благо­твори­тель­ности или корпоративными благо­твори­тель­ными фондами. Как правило, они либо входят в штат обособленных подразделений компании и ответственны за реализацию проектов на местах, либо работают в смежных структурах и выполняют по отношению к специализированному подразделению сервисные функции, профильные для их основного отдела, либо курируют корпоративные волонтёрские программы на безвозмездной основе.

График 12. Органы управления корпоративной благо­твори­тель­ностью

screen-shot-12-27-16-at-04-46-pm-002

Представители международного бизнеса продемонстрировали более сложную по сравнению с российскими коллегами структуру управления. Ответственность за благо­твори­тель­ную деятельность компании у них была в среднем распределена между 1,9 субъектами управления, в то время как у отечественного бизнеса соответствующий показатель составил 1,6.

Трое из четверых представителей международного бизнеса и половина российских компаний имели в своей структуре подразделения, специализирующиеся на вопросах корпоративной фи­лан­тропии. В международных компаниях вдвое чаще благо­твори­тель­ность находилась в зоне ответственности отдельного специалиста, в то время как в российских она чаще являлась только частью обязанностей работников.

В свою очередь, предприятия промышленно-сырьевого сектора задействовали в среднем 2,1 управленческих субъекта, в то время как организации сферы услуг  только 1,3. Промышленные компании вдвое чаще других имели собственные благо­твори­тель­ные фонды. На фоне этого на самом предприятии в 60% случаев благо­твори­тель­ность являлась лишь частью обязанностей отдельного работника (или работников).

Организации сектора услуг в два раза реже остальных организовывали специальное подразделение по вопросам благо­твори­тель­ности. Производители товаров повседневного спроса чаще остальных (и вдвое чаще промышленных предприятий) содержали в штате отдельного профильного специалиста.

В более чем половине компаний с годовой выручкой более 30 млрд руб. функционировали собственные профильные подразделения  вдвое чаще, чем у менее крупных организаций. Также у них сравнительно редко вопросами благо­твори­тель­ности занимался отдельный сотрудник. Наряду с этим до половины опрошенных компаний с выручкой от 30 до 190 млрд руб. использовали управленческий комплекс «корпоративный благо­твори­тель­ный фонд плюс частично занятые сотрудники в основной компании». В крупнейших корпорациях (> 190 млрд руб.) привлечение сотрудников, для которых вопросы благо­твори­тель­ности являлись лишь частью их функционала, встречалось в 34 раза реже, чем в остальных сегментах.

Финансовые показатели

Социальные инвестиции подавляющего большинства участников проекта (56) выражались в денежной форме. При этом 22 организации использовали только денежные пожертвования, столько же сочетало их с натуральной помощью, а трое  с предоставлением услуг компании или времени сотрудников. Девять опрошенных предоставляли благополучателям все три типа помощи, а деятельность одной компании сочетала только натуральные пожертвования и услуги.

В этом году благо­твори­тель­ные бюджеты раскрыли 56 участников исследования из 60 или 93% респондентов, что является лучшим результатом за последние три года. Совокупный объём расходов компаний на благо­твори­тель­ность в 2015 г. составил почти 20 млрд рублей, что также является своеобразным рекордом проекта.

График 13. Совокупные благо­твори­тель­ные бюджеты участников проекта

screen-shot-12-27-16-at-04-46-pm-003

Максимальный объём финансирования благо­твори­тель­ных программ в размере 7 млрд руб. был заявлен ПАО «ГМК «Норильский никель». Это наивысший показатель за все годы проведения опроса. Второй по величине бюджет,  принадлежащий ОАО «ФосАгро»  составил 1,5 млрд.р. Социальные инвестиции ПАО «АФК «Система» и компании ЕВРАЗ также превысили миллиардный рубеж.

У четверти участников проекта благо­твори­тель­ные бюджеты превысили 334 млн руб., средняя организация-респондент тратила на социальные проекты около 70 млн руб., каждая из ещё 25% опрошенных компаний инвестировала в социальное развитие не более 16 млн руб.

Исследование не зафиксировало существенной динамики расходов на благо­твори­тель­ность. По сравнению с предыдущим годом незначительно увеличилось количество компаний с бюджетами до 10 млн руб. и от 100 до 500 млн руб., снизилось число организаций с бюджетами от 10 до 100 млн руб.

График 14. Благотворительные бюджеты участников проекта

screen-shot-12-27-16-at-04-46-pm-003

Более трёх четвертей опрошенных указали на то, что благо­твори­тель­ные бюджеты в их организациях утверждаются на год фиксированной суммой, в четырёх компаниях они зависят от прибыли и формируются по принципу фиксированного процента. Только в одной компании бюджетирование отсутствовало и средства выделялись исключительно по запросам. Некоторые участники исследования использовали смешанные формы формирования бюджетов. Пять компаний при наличии фиксированного бюджета также выделяли средства по запросам. Это происходило по различным причинам. В ряде примеров в компаниях функционировало несколько центров управления благо­твори­тель­ной деятельностью, придерживавшихся различных политик финансового управления. В других случаях средства могли выделяться сверх утверждённого бюджета на новые программы при их возникновении в течение года, либо на софинансирование волонтёрских проектов сотрудников.

Очевидно, что с повышением масштаба бизнеса средние расходы компаний на фи­лан­тропию также увеличивались. Однако в существенно большей степени усиливалась вариация размеров благо­твори­тель­ных бюджетов организаций с одинаковым или близким объёмом выручки. График 15 наглядно демонстрирует, что увеличение размеров бизнеса приводило (при допущении, что компании прибыльны) к расширению потенциала благо­твори­тель­ной деятельности той или иной организации , реализация которого в первую очередь зависела от ценностных установок, целей и задач владельцев и менеджмента.

График 15. Зависимость размера благо­твори­тель­ного бюджета от выручки компаний

screen-shot-12-27-16-at-04-47-pm

В среднем среди участников исследования расходы на благо­твори­тель­ность составляли 0,08% годового объёма их выручки. По данному критерию можно выделить шесть групп компаний, данные о которых приведены в таблице 3.

Таблица 3. Соотношение благо­твори­тель­ного бюджета и выручки компании

screen-shot-12-27-16-at-04-47-pm-001

Треть компаний учитывала при расчёте благо­твори­тель­ных бюджетов административные расходы, что чуть выше показателя прошлого года. В среднем они составляли 4,7% ежегодного объёма социальных инвестиций. Бюджеты 22 компаний включали в себя расходы на мониторинг и оценку благо­твори­тель­ной деятельности, что на 3% превышает аналогичные данные 2014 г.

Восемь из десяти участников проекта в 2015 году использовали практику сбора частных пожертвований сотрудников. 92% из числа компаний, раскрывших информацию о форме пожертвований, привлекали их в денежной форме, 8%  в натуральной. Учёт денежных пожертвований сотрудников вели 86% компаний, проводивших их сбор.

График 16. Форма, учёт и раскрытие информации о сборах частных пожертвований сотрудников

screen-shot-12-27-16-at-04-47-pm-002

Анализ среднего показателя расходов на благо­твори­тель­ность компаний каждой из наиболее представленной в исследовании отрасли, а также средней доли этих расходов к их выручке показал, что в 2015 году лидерами по этому показателю являются горнодобывающие компании, каждая из которых в среднем потратила на благо­твори­тель­ность 365 млн рублей.

Таблица 2. Средние расходы на благо­твори­тель­ность по отраслям

screen-shot-12-27-16-at-04-46-pm-005

Информацию об объёме сборов раскрыли 28 компаний (47% от общего числа опрошенных или 90% от числа компаний, осуществлявших учёт собираемых денежных пожертвований). Общая сумма их сборов превысила 103 млн.р., что на 12,8% выше соответствующего показателя предыдущего года. Максимальный объём денежных средств был привлечён Банковской группой «ЗЕНИТ». Он составил 56,7 млн руб. Второй по величине показатель принадлежит ОК «РУСАЛ»  более 11 млн руб. В среднем компании, открывшие данные об объёмах привлечённых пожертвований собирали в 2015 г. по 585 тыс. рублей.

По отношению к размеру корпоративного благо­твори­тель­ного бюджета объём аккумулированных денежных средств сотрудников составлял в среднем около 2%. При этом у 43% раскрывших информацию респондентов объёмы сборов не превышали 1% корпоративных расходов на фи­лан­тропию, ещё у 32%  колебались в пределах от 1 до 10%, у 18% составили от 10 до 30%. У двоих участников исследования объём сборов частных пожертвований сотрудников приблизился к половине благо­твори­тель­ного бюджета компании. Исследование не выявило значимой взаимозависимости между показателями размера корпоративных социальных инвестиций и объёмом сборов денежных пожертвований сотрудников. Таким образом, рост благо­твори­тель­ного бюджета компании не сопровождался соответствующим увеличением объёма денежных пожертвований её работников и наоборот.

График 17. Объём сборов частных пожертвований сотрудников в 2015 г.

screen-shot-12-27-16-at-04-47-pm-003

Статус и роль оценки в корпоративной благо­твори­тель­ности

Продолжена тенденция 2015 года, который стал Международным годом оценки, способствовал усилению внимания к этому аспекту управления корпоративной благо­твори­тель­ностью. Донорское сообщество, неотъемлемой частью которого являются компании, осуществляющие свои благо­твори­тель­ные программы и программы социальных инвестиций, продолжило обсуждение и анализ существующих в сообществе практик оценки результативности и оценки социального воздействия.

Работа в этом направлении началась в марте 2015 года с формулирования документа под названием «Позиция Форума Доноров по развитию культуры оценки в донорском сообществе», в котором впервые в практике российской благо­твори­тель­ности были заданы основные направления развития этой деятельности. Осознавая все многообразие подходов к определению оценки, российские доноры оказались едины во мнении, что «оценка – это непрерывный процесс получения новых знаний о реализуемых программах и проектах и возможность для улучшения благо­твори­тель­ной деятельности». Данное определение смещает акценты оценочной деятельности с контролирующих и проверяющих функций, традиционно ассоциирующихся с оценкой, на те, что позволяют в полной мере использовать богатейший потенциал опыта и знаний для совершенствования деятельности как самих донорских организаций, так и их грантополучателей. В документе также были сформулированы основные направления приложения усилий донорского сообщества, позволяющие и в дальнейшем продвигать культуру оценки в некоммерческом секторе:

• интеграция оценки в деятельность донорских организаций;
• повышение полезности оценки, практиче¬ское использование ее результатов;
• создание возможностей для роста компе¬тентности в области оценки;
• соблюдение и продвижение профессио¬нальных принципов и стандартов.

Что же касается практического использования оценки как инструмента управления своей благо­твори­тель­ной деятельностью, то, так же как и в 2013-2014 годы, подавляющее большинство компаний (97%), принимавших участие в исследовании, положительно ответили на вопрос о том, проводят ли они оценку своей благо­твори­тель­ной деятельности. Эта цифра еще раз подтверждает тот факт, что именно корпоративные доноры являются лидерами в использовании данного инструмента управления. Несмотря на то, что коллеги по сектору, частные и фандрайзинговые фонды, фонды местных сообществ и фонды целевого капитала, также обращаются к этой практике, они делают это реже, чем корпоративные доноры.

График 18. Использование оценки в практике различных донорских организаций.

screen-shot-12-27-16-at-04-47-pm-004

При этом расходы на проведение оценки в бюджет закладывают далеко не все компании, положительно ответившие об использовании оценки своей благо­твори­тель­ной деятельности. В 2015 году лишь 37% от общего числа участников конкурса ответили, что предусматривают подобные расходы в своем бюджете, тогда как у оставшихся 63% такого рода расходы либо вообще не предусмотрены, либо их невозможно идентифицировать в общем бюджете благо­твори­тель­ных программ и проектов. В целом, если сравнивать с предыдущими периодами, ситуация с бюджетированием расходов на оценку изменилась в лучшую сторону, хотя значительными эти изменения называть было бы преждевременно.

График 19. Практика бюджетирования расходов на оценку

screen-shot-12-27-16-at-04-47-pm-005

Среди компаний, закладывающих в бюджет расходы на оценку, большинство составляют компании, чей благо­твори­тель­ный бюджет превышает 500 млн руб.

График 20. Наличие бюджета на оценку в зависимости от объема благо­твори­тель­ного бюджета компании

screen-shot-12-27-16-at-04-48-pm

Так же как и в предыдущем периоде, в 2015 году, большинство компаний, предусматривающих эти расходы в своем бюджете, осуществляют свою корпоративную деятельность через специальные подразделения (75% от общего числа положительно ответивших на вопрос), а отнюдь не через корпоративные благо­твори­тель­ные фонды, хотя логично было бы предположить, что именно последние должны располагать ресурсами и потенциалом для использования оценки в качестве инструмента управления благо­твори­тель­ными программами.
Используя оценку в качестве инструмента управления своими благо­твори­тель­ными программами и проектами, чаще всего в 2015 году компании обращались к оценке результативности (88%). При этом измерители, используемые большинством компаний, так же как и в предыдущем году, по факту мало что могут сказать о реально достигнутых результатах, а скорее характеризуют масштаб осуществляемой благо­твори­тель­ной деятельности. В их числе «количество благополучателей программы/проекта», «количество реализованных проектов», «количество городов, на территории которых была реализована программа» и «количество проведенных мероприятий».

Значительно чаще, чем в предыдущие годы, в 2015 году компании стали обращаться к такому виду оценки как оценка социального воздействия (77%). В качестве основных измерителей, позволяющих отследить достижение желаемого позитивного воздействия, большинство компаний используют «количество благополучателей, чья ситуация улучшилась в результате реализации проекта», «количество проектов, которые продолжили деятельность по окончании финансирования» и «количество сотрудников компании, на которых программа оказала положительное влияние».

Более востребованной стала и оценка исходной ситуации, которая осуществляется в тот момент, когда разработан дизайн программы, то есть, определены ее цели и задачи, сформулированы ожидаемые результаты и разработаны индикаторы, позволяющие отслеживать своевременность и полноту достижения результатов. В 2015 году ее проводили более 70% компаний от общего числа участников конкурса. Данный вид оценки позволяет произвести необходимые замеры, обеспечивающие точку отсчета и базу для сравнения в будущем.

График 21. Виды оценки, используемые корпоративными донорами

screen-shot-12-27-16-at-04-48-pm-001

Реже всего в 2015 году компании проводили оценку экономической эффективности. К ней обратились более трети всех компаний, участвовавших в Конкурсе. При этом лишь 23% от общего числа участников отметили, что они используют такие индикаторы как «объемы вложенных средств» и «процент исполнения бюджета благо­твори­тель­ных программ и проектов».

Как и в предыдущие годы, более половины компаний, использующих оценку в качестве инструмента управления своими благо­твори­тель­ными программами и проектами, привлекает для ее проведения внешних экспертов. Однако интересно отметить, что по сравнению с двумя предыдущими годами, в 2015 году наблюдался рост спроса на эти услуги: если в 2014 году компаний, использовавших услуги внешних экспертов, было порядка 52%, то в 2015 году положительный ответ на этот вопрос дали уже 68% компаний. Если сравнивать эту цифру с общей тенденцией по сектору донорских организаций, то она чуть выше средней, составляющей 63%. При этом по сравнению с опытом своих коллег по сектору, бизнес отмечает более высокий уровень удовлетворенности практикой взаимодействия с внешними экспертами по оценке.

Стараясь сделать результаты оценки максимально полезными для разных групп стейкхолдеров, компании продолжали обращаться к продуктам разной степени интерактивности: видео и фотоотчетам, устным презентациям, отчетам по оценке. Последние, по сравнению с итогами прошлого года, вышли в число продуктов-лидеров, составив 93%, тогда как в 2014 году он находился лишь на третьем месте, пропустив вперед такие формы как устные презентации, фото и видеоотчеты.

График 22. Продукты по результатам оценки

screen-shot-12-27-16-at-04-48-pm-002

В качестве других продуктов оценки отдельные компании также заказывают экспертные заключения, исполнительные резюме по результатам оценки для представления акционерам компании, рекомендации, протоколы встреч и материалы, которые могут быть использованы для включения в корпоративную социальную отчетность.

Отвечая на вопрос об использовании результатов оценки корпоративных благо­твори­тель­ных программ, большинство компаний отметили, что в первую очередь они проводят оценку для «повышения эффективность программ и проектов» (90%) «информирования заинтересованных сторон о результатах программы/проекта» (82%), «включения в отчетность» (80%).

График 23. Использование результатов оценки

screen-shot-12-27-16-at-04-48-pm-003

Достаточно высок процент компаний, использующих результаты оценки для «пересмотра содержания благо­твори­тель­ных программ» (72%), «позиционирования компании» (68%), «уточнения стратегических приоритетов благо­твори­тель­ной деятельности» (62%)

Информационная политика

Участие в проекте является главным подтверждением того, что опрошенные компании придерживаются политики информационной открытости. Объем структурированной информации, которую ежегодно компании представляют для экспертизы в рамках конкурса, шире представленной в данном исследовании.

Вместе с тем компании демонстрировали разный уровень готовности не только рассказывать о реализованных программах, но также делиться опытом и участвовать в развитии сектора. Значительная часть респондентов достаточно активно использовала профессиональные площадки: 55 из 60 компаний участвовали в мероприятиях, посвящённых вопросам корпоративной благо­твори­тель­ности. При этом лишь 48 из них целенаправленно использовали такого рода инструмент для распространения информации о своих социальных программах. Более половины опрошенных выбирали роль активного участника – модератора или спикера дискуссий и семинаров, а ещё около трети  были готовы формировать повестку подобных встреч, либо выступать в качестве финансовых партнёров. Непосредственными организаторами подобных событий стали 13 компаний.

График 24. Степень активности участников проекта в профессиональных мероприятиях

screen-shot-12-27-16-at-04-48-pm-004

Комментируя свои ответы, участники исследования в качестве примеров приводили не только такие известные площадки, как конференции Форума Доноров или газеты «Ведомости», форум «Корпоративное волонтёрство» или конкурс People Investor, встречи по благо­твори­тель­ности АКМР и РСПП, мероприятия института МИРБИС и дискуссии в ОПРФ, но также и многочисленные мероприятия в регионах страны. Интерес к региональным событиям объясняется не только вниманием компаний к жизни в ареалах присутствия их бизнеса. Это также связано с ростом количества и качества региональных конференций и форумов, появлению регулярных площадок, инициированных, в том числе, при участии крупных компаний.

Основными источниками распространения информации о социальной активности для бизнеса остаются корпоративные сайты и средства массовой информации, при этом обновление информации обычно происходит несколько раз в месяц. Лишь пять респондентов отметили, что публикуют свежую информацию от 4 до 6 раз в год, а четверо из опрошенных заявили, что новости на сайте появляются в зависимости от наличия информационных поводов. Вместе с тем многие компании увеличивают активность в социальных сетях.
Важно отметить, что в качестве стабильных информационных каналов часто приводились региональные и интернет-издания, в том числе, специализированные и отраслевые СМИ.

График 25. Каналы распространения информации о благо­твори­тель­ной компании

screen-shot-12-27-16-at-04-48-pm-005

Наиболее полным и подробным источником информации о деятельности бизнеса в социальной сфере остаётся нефинансовая отчётность. По данным исследования 51 компания из 65 регулярно формирует такую отчётность, при этом треть всех участников (в том числе 13 представителей российского бизнеса и 7 международных компаний) готовят два вида материалов: либо годовой и социальный отчёты, либо годовой отчёт и отчёт об устойчивом развитии.

Заключение

Результаты проведённого исследования позволяют говорить о том, что социальные программы крупного бизнеса (во всяком случае, в части лидеров сектора) оказались в меньшей степени зависимы от изменений внешней среды, нежели прогнозировали эксперты. Сектор продемонстрировал устойчивость, способность к адаптации и развитию в сложных условиях. Опасения, связанные с серьёзным и массовым сокращением бюджетов на благо­твори­тель­ность и переоценкой приоритетов, в результате которых количество программ и направлений деятельности у каждого из доноров должно было заметно сократиться, не получили подтверждения.

Компании прилагали заметные усилия для сохранения и развития существующих проектов, активно внедряли альтернативные способы мобилизации ресурсов, пробовали новые инструменты организации и управления благо­твори­тель­ной деятельностью, способные повысить её эффективность и социальный эффект. В этом контексте рост интереса к теме оценки, поддержанный значительным числом мероприятий, проводившихся в прошлом году в рамках года оценки, приобрёл дополнительный импульс. Как следствие – практика применения оценки становится нормой управления корпоративными благо­твори­тель­ными программами.

Ещё одной важной тенденцией является набирающая обороты практика проведения грантовых конкурсов. Специфика инструмента позволяет повысить качество отбора проектов, включить в процесс максимальное количество заинтересованных сторон, а также расширить географию благо­твори­тель­ной деятельности – задача, актуальная для многих компаний. Несмотря на то, что ситуация неравномерного распространения социальной активности бизнеса по различным регионам страны сохраняется, разрыв начинает постепенно сокращаться. В частности, в этом, году ощутимо возросла доля компаний, оказывающих поддержку благополучателям Северо-Кавказского федерального округа, который традиционно получал меньше внимания.
Внимание к регионам остаётся главным трендом последних лет, поэтому неудивительно, что анализ практически всех составляющих благо­твори­тель­ной деятельности – от организации управленческого процесса до распространения информации – подтверждает главенствование этой темы. В том числе и информационная составляющая. Интерес к региональным мероприятиям – дискуссиям, конференциям, благо­твори­тель­ным акциям, – продолжает расти не только у бизнеса, но и у других заинтересованных сторон, к которым сегодня уже можно отнести и ряд средств массовой информации.

И, наконец, самый высокий процент раскрытия финансовой информации участниками проекта, а именно бюджетов на благо­твори­тель­ность – ответ на запрос о прозрачности сектора, так как тема информационной открытости остаётся одной из самых обсуждаемых как на крупных дискуссионных площадках, так и в кулуарах.

В целом, можно говорить о том, что основные усилия компаний в прошлом году были сконцентрированы на стабилизации ситуации. В этом году общий фон стал спокойнее, вопросы эффективности и результативности вытесняют антикризисную риторику, и мы рассчитываем увидеть развитие сектора в исследовании следующего года.

Контакты

+7 (499) 978-59-93

Всё о лидерах 2023

Оставайтесь на связи

Подпишитесь на обновления

К сожалению, во время регистрации вашей подписки возникла ошибка. Пожалуйста, попробуйте еще раз, чуть позже.
Спасибо за интерес к нашим материалам. Ваша подписка активирована.